Ее искусство давно превзошло пределы простого технического навыка. То было подлинное мастерство,
исходящее из самых темных глубин подсознания. Синтезатор мог повторить и превзойти любой инструмент,
мог разложить его звуковой портрет на отдельные волновые колебания и вновь воссоздать — в абстрактной,
стерильной чистоте. Музыка его была проникнута до болезненности логичной, безошибочной ясностью.
К ясности этой стремились многие инструменты, но — безуспешно. Неудачи их придавали звучанию
некую человечность. А мир человечности — это мир потерь, разбитых надежд, первородного греха; мир,
вечно молящий о милосердии, понимании и сострадании…
Нет, такой мир — не для нее.
Схизматрица | Брюс Стерлинг