Каждый день я вижу мёртвых людей. Я хожу по комнатам мёртвых, по улицам мёртвых, городам мёртвых — людей без глаз, без голов; людей с фабричными чувствами и стандартными реакциями; людей с газетными мозгами, телевизионными душами и школьными идеалами.
Ему теперь уже больше не снились ни бури, ни женщины, ни великие события, ни огромные рыбы, ни драки, ни состязания в силе, ни жена. Ему снились только далекие страны и львята, выходящие на берег. Словно котята, они резвились в сумеречной мгле.
Мои слова звучат в пустоте Они слушают сами себя, Нацарапанные на кленовом листе, Летят, Едва коснувшись чьего-то слуха, Скукоживаются, теряют свой смысл Была легче пуха Камнем падающая мысль Ярче всего слова горят в голове, Чуть гаснут, с языка слетая, И вот уже на чёрном бессмысленного дне Лежат остывая Молчание бережёт мой огонь, Сжигая хворост бесконечных сомнений, А после сыпется на ладонь Пепел стихотворений
Когда любят жизнь, то не читают. Впрочем, не особенно ходят и в кино. Что там ни говори, доступ к миру художественного остается за теми, кого немножко тошнит.
Мишель Уэльбек | Г. Ф. Лавкрафт. Против человечества, против прогресса
Поздно возвращаться домой из далека - это особое чувство, когда ты едешь в последних электричках и вагонах метро, или трамвая. Редкие пассажиры подсаживаются на одиноких станциях и остановках, а то их и вовсе нету. От этого пространство в салоне превращается в свой особый мирок, замкнутый, по своему уютный. Те немногие пассажиры, спустя некоторое время с ними, кажутся старыми знакомыми. В этот момент мне нравится рассматривать людей, пускай и исподтишка - старые друзья, которых ты видишь в первый и последний раз. Разноцветные огни ночного города скользят по лицам людей, делая их ещё более одинокими, чем они есть на самом деле. И меня тоже. Взгляд падает на тёмные улицы за окном, и ты чувствуешь себя будто пассажиром Титаника - маленький оплот цивилизации рассекающий бескрайнее море ночи.
Внезапно, мысли прерывает остановка. Кажется моя. Двери открываются, разрушая этот маленький уютный мирок. Я выхожу, и иду по ночному городу домой.
— Человек в этой жизни присутствует при сжигании мусора своей identity. Согласись, что лучше греться у этого огонька, чем гореть в нем заживо. — Зачем человеку глядеть в этот огонь, если в нем сгорает его жизнь? — Вы все равно не знаете, что с этими жизнями делать. И куда бы вы ни глядели, вы все равно глядите в огонь, в котором сгорает ваша жизнь. Милосердие в том, что вместо крематориев у вас телевизоры и супермаркеты. А истина в том, что функция у них одна. И потом, огонь — это просто метафора. Ты видел его, потому что съел пропуск на станцию сжигания мусора. Большинство видит перед собой просто телеэкран.
Виктор Пелевин | Generation "П"
@музыка:
Into the Darkness (Synthwave - Retrowave - Chillwave Mix)
В этом слепом и глухом доме с тысячью незанятых квартир он жил одиноко, чувствуя, как дом, подобно своим собратьям, день за днем превращается во все более ужасную и безнадежную жертву энтропии. В конечном счете все содержимое дома превратится в однородную безликую массу, в пудинг из бесполезного хлама, который заполнит все комнаты от пола до потолка, а потом и сами побежденные дома превратятся в бесформенную массу, погребенную под всепроникающей пылью.
Человек сам для себя ловушка. У человека есть несколько пар фундаментальных свойств, они все основаны на боли: страх, отчаяние, надежда, депрессия и так далее. Это фундаментальные психологические переживания, гештальты, за ними за всеми стоит боль. А в оппозиции к ним стоит блаженство, к которому человек стремится. Но управляется он в своей судьбе болью, и сама его судьба - боль. Судьба человека здесь - это юдоль, удел, и удел человека - боль, и этой болью он управляется.
Под конец лета, и осенью, особенно остро чувствуешь как время утекает сквозь пальцы, как песок. И это песочные часы, которые идут только в одну сторону.
Существует трагическое столкновение между Истиной и миром, чистая, не искаженная Истина сжигает мир. Цель — достижение цельности, преодоление разорванности, ложной автономии мыслей, мечтаний, страстей, эмоций, желаний. Может быть страдание в разорванных частях души, в других же частях его может и не быть. Только потому, что страдание не захватывает всей души, человек может существовать, но существование его несчастное. Всемирная история напоминает не только трагедию, но и комедию. И комедия всегда одинаково кончается. Это есть фатальная неудача истории, о которой уже было говорено. Все опыты создания новой жизни — в историческом христианстве, в социальных революциях, в сектах и т. д.— кончаются объективацией, приспособлением к обыденности, в новых формах восстает старое: старое неравенство, властолюбие, роскошь, расколы и пр. Жизнь в нашей зоне есть только испытание и путь, но испытание имеет смысл, и путь ведет к завершающему концу.
Николай Бердяев | Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого
Я пришел к тебе, о сын Нут, Осирис, правитель вечности. Я следую за богом Тотом и радуюсь всему, что он сделал для тебя. Он вдохнул свежий воздух в твои ноздри, жизнь и силу придал твоему прекрасному лицу, и северный ветер, исходящий от Атума, для твоих ноздрей, о владыка Таджесерет. Он сделал так, чтобы бог Шу светил на твоем теле. Он осветил твой путь лучами света. Он уничтожил для тебя недостатки твоего тела при помощи магической силы слов, исходящих из его уст. Он сделал так, чтобы Гор и Сет умиротворились ради тебя. Он уничтожил сильный ветер и ураган. Он сделал так, чтобы двое соперников - Сет и Гор, были добры к тебе и чтобы Обе Земли пребывали в мире перед тобой. Он изгнал гнев, который был в их сердцах, и каждый из них примирился со своим братом - с тобой.
@музыка:
Trevor Something - Trevor Something Does Not Exist
Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья… а их голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придёт, так же как ты уверен, что замёрзшая река снова освободится ото льда…